Анна Завгородняя - Проклятый [СИ]

— Плохо выглядишь, — сказал вошедший.

Коннор сипло рассмеялся.

— Я выкарабкаюсь! — голос короля был похож на хриплое карканье голодной вороны.

Мужчина переглянулся с лекарем. Тот отвел равнодушный взгляд.

— Его рана начала гноиться, — сказал лекарь.

Коннор слабо улыбнулся, жестом приказывая обоим сесть.

— Да, Трор все-таки достал меня тогда, — произнес король, — Я был неосмотрителен и запустил рану, нанесенную им в том проклятом поединке, и вот теперь расплачиваюсь за это.

Лекарь отошел к столу, а воин сел рядом со своим повелителем.

— Я только что из Зала Советов, — сказал он тихо, — Вожди недовольны. Не все, конечно, осмеливаются высказать свое недовольство вслух, но есть уже и такие, которые пытаются протестовать.

Коннор слабо кивнул.

— Крысы, — бросил он едва слышно, — Они думают, что мне конец, но они все глубоко ошибаются. Что там говорят о Троре, Хольми?

Мужчина хмыкнул.

— После твоей смерти они предлагают послать за Трором и предложить ему стать королем.

Коннор рассмеялся. Смех получился рокочущий, вязкий и почти сразу перешел в кашель.

— Удивительное согласие, не находишь, — сказал король, откашлявшись и добавил, — Никому нельзя доверять.

Хольми поднял глаза на своего повелителя. Во взгляде застыл вопрос и Коннор поспешно произнес:

— Да. Даже тебе, Хольми, я не могу довериться полностью. Но ты еще можешь мне помочь. Как видишь, я не тороплюсь отправиться в мир иной, но и сам не могу решить свою проблему, поэтому мне снова придется прибегнуть к чужой помощи.

Хольми увидел, как лекарь поспешно покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Он определенно не хотел слышать того, что сейчас скажет ему король. Что ж, подумал Хольми, возможно, это правильное решение в его случае. Меньше знаешь, дольше проживешь! Тонкая усмешка легла на его губы. Он склонился ближе к лицу короля, чей голос стал очень слаб.

— Найди Трора но не убивай его, — прошептал король, — Убери того, кто ему дорог. Пусть он испытает муки отчаяния. Пусть ему будет больно, а потом появлюсь я. Этот лекарь сделает все, чтобы я поднялся на ноги, уж я об этом позабочусь. А Трор… С ним самим я разберусь самостоятельно! Я оставлю для себя возможность расквитаться с ним.

Хольми отодвинулся и нахмурил брови.

— Почему ты так упорно желаешь его смерти? — спросил он и тут же удивился собственной наглости. Конечно же, понимал он, король никогда не ответил на этот вопрос и Хольми оказался прав.

— Не думаю, что ты захочешь узнать причину, — проговорил почти шепотом Коннор, — Он мешает мне — это мой ответ. Убей его и принеси мне его голову, и я дам тебе за это все, что только пожелаешь.

Хольми поднялся на ноги. Отошел от кровати короля и ударил кулаком в двери, давая понять таким образом лекарю, что тот может возвращаться. Вошедший прошел мимо, даже не взглянув в сторону Хольми и снова занял свое место у изголовья короля. Хольми бросил взгляд на фигуру, укрытую одеялами и уже занес над порогом обутую в сапог ногу, как услышал голос Коннора.

— Ты сделаешь то, что я сказал? — в голосе нет мольбы, только вопрос. Хольми знал, если он откажется, то Коннор найдет способ устранить и его. Просто так, чтобы среди Совета вождей не поползли раньше времени ненужные слухи. Иногда знание смертельно. Хольми посмотрел на короля и сказав короткое — Да, — вышел вон.

Все утро я с оттенком удивления смотрела на открывающийся из окна вид, где на самом берегу корабли Трора готовились к отплытию, в то время, как их владелец вел переговоры, закрывшись с моим отцом и братом в большом зале. Я нервничала, погладывая на то, как люди Трора бродят по берегу, поглядывая в сторону поселения, ожидая своего предводителя. А мои мысли сейчас были только об одном, удастся ли Гуннару уговорить Трора, забыв обиду, отказаться от меня. Я ведь прекрасно понимала, что не чувства ко мне заставляют воина добиваться меня, а то, что я не хочу принадлежать ему. Инстинкт охотника. Чем тяжелее достается добыча, тем она притягательнее.

Я вышла из дома, миновав закрытые двери в большой зал, на мгновение, подавив в себе желание припасть к дверному проему ухом, вслушиваясь в то, что там сейчас происходит. Вместо этого я вышла во двор и направилась в сторону утеса, слушая нарастающий рокот прибоя, разбивавшегося о высокие скалы, возвышающиеся у его подножья. Жарко светило солнце, ветер играл бахромой на моем платке, небрежно наброшенном на плечи. Я поднималась по склону, внимательно глядя себе под ноги. Оказавшись на самом верху, села на пологий валун, нагретый солнечными лучами, и устремила свой взгляд в далекий горизонт, покрытый белыми барашками волн.

Я думала о Сигурде. О том, увижу ли я его снова? И зачем я только согласилась тогда принять предложение Трора? Ответь я отказом, сейчас бы все было иначе. Я бы спокойно жила, дожидаясь дня свадьбы, когда отец отдал бы меня моему единственному мужчине. Сигурд заплел бы мои волосы в косу и надел мне на руки связывающие нас до конца наших дней наручи, означавшие, что отныне я принадлежу только ему…

Мимо пролетела с громким криком чайка. Она несколько секунд покружила в небе надо мной и с хриплым смехом полетела над морем. Я встряхнула волосами, отгоняя оцепенение и ненужные мысли. Затем посмотрела в сторону поселения, разглядев над остальными домами крышу нашего дома. Мне стало интересно, о чем там внутри говорят отец и Трор.

Гуннар сидел на своем высоком деревянном кресле, возвышаясь над стоящими перед ним Олавом и Трором. Оба смотрели на него, ожидая, что Гуннар заговорит первым и он начал:

— Чего ты хочешь? — он обращался к Трору. Молодой вождь спокойно смерил Гуннара надменным взглядом.

— Я хочу забрать вашу дочь, — сказал он, — Вы и Кири дали мне слово, что она станет моей женой, когда я вернусь из похода, но вместо этого я узнаю, что мою невесту уже отдали другому!

Гуннар встал и отошел от кресла.

— Она любит этого другого, — сказал он тихо.

Олав увидел, как на мгновение окаменело лицо его вождя, но тот быстро взял себя в руки и уже непринужденно рассмеялся. Гуннар не заметил этого.

— Какое мне дело до ее чувств? — спросил Трор.

Олав стоял немного в стороне, наблюдая за своим отцом и Трором. Он молча слушал то, о чем они говорили, но вмешиваться не спешил, желая выслушать все до конца. Ему было интересно.

— Я бы хотел, — Гуннар посмотрел на Трора, — Чтобы ты оставил ее в покое. Я не собираюсь отдавать тебе в жены свою дочь.

— Правда? — Трор насмешливо изогнул брови, — А кто сказал, что я теперь, после этого обмана, собираюсь на ней жениться?